Крайние 5 лет экономистов беспокоят вялые темпы экономического роста мировой экономики. Темпы роста ВВП в продвинутых странах пока не превосходят 2%. Главные «кризисоведы- современности Кеннет Рогофф и Кармен Рейнхарт из Гарварда считают, что неувязка не в экономике, а в наших ожиданиях. Они представили свое новое исследование экономических кризисов и их последствий, передает The Washington Post.
Рогофф и Рейнхарт известны тем, что изучили 100 денежных кризисов за крайние два столетия: 63 в продвинутых странах и 37 на больших развивающихся рынках.
Опосля кризиса 2008 года прошло уже 5 лет. Но для восстановления мировой экономики необходимо еще 5 лет, предсказывают экономисты. При этом этот срок актуален для США и Германии, у каких ситуация куда лучше, чем у остальных. В большинстве государств сегодняшний кризис может по тяжести затмить Великую депрессию 30-х годов, заявила Рейнхарт в интервью The New York Times. Тогда совладать с кризисом удалось только за 10 лет, сейчас идет речь о 12 томных годах восстановления.
Как отмечают Рогофф и Рейнхарт, на США за 200 лет пришлось девять денежных кризисов. В среднем во время этих кризисов понижение уровня ВВП на душу населения с пикового значения с поправкой на инфляцию составляло 9%. На восстановление опосля еще одного сбоя у страны уходило около 7 лет. На борьбу с безработицей уходило в среднем 13 лет. В 5 из 9 случаев во время восстановления США скатывались в повторную рецессию.
На этот раз, делают вывод экономисты, США намного лучше управляются с ситуацией. ВВП на душу населения с 2007 года свалился всего на 5%. Для того чтоб возвратиться к докризисному уровню, пригодилось всего 6 лет. И на этот раз США удалось избежать двойной рецессии.
Но это не означает, что все тяготы кризиса сзади. Южноамериканская экономика растеряла 6 лет и до этого времени так не возвратилась на линию движения роста. Уровень занятости остается существенно ниже характеристик 2007 года, и, может быть, для восстановления до уровня 2007 года будет нужно больше 13 лет, считают экономисты. Правда, они оговариваются, что ассоциировать кризисы по этому показателю достаточно тяжело: исторические данные по безработице не чрезвычайно надежны.
Но в США дела идут все равно лучше, чем в остальных странах. Кроме Северной Америки в исследование Рогоффа и Рейнхарт попали 10 развитых стран, страдающих от кризиса. И лишь одному из их - Германии - спустя 6 лет удалось достичь докризисного пика настоящих доходов.
Во Франции, Англии, Исландии и Ирландии уровень 2007 года все еще остается недосягаемой мечтой. В Греции, Италии, Голландии, Португалии и Испании ВВП на душу населения в 2013 году продолжил падать.
По мнению исследователей, есть несколько разъяснений, почему США успешнее других управляются с кризисом. Благодаря програмке количественного смягчения южноамериканские банки скорее других смогли избавиться от проблемных активов. В США была реализована самая действенная программа реструктуризации долгов населения. Из-за ипотечного кризиса почти всем американцам пришлось проститься со своими домами, но в то же время они расстались и со своими долгами. В Европе же утрата дома не означала полной реструктуризации ипотечного кредита.
И одна из основных обстоятельств - это возможность просто занимать средства. Южноамериканские банки продолжали кредитовать людей и в самые томные дни кризиса в 2009 году, а европейские даже на данный момент боятся наращивать кредитные ранцы.
Россия тоже может
«Что касается России, то исходя из убеждений ВВП в баксовом выражении она затмила уровень 2008 года уже в 2011 году. В 2009 году ВВП РФ свалился до 1220 миллиардов баксов с 1661 миллиардов баксов в 2008 году. По итогам 2013 года ВВП РФ составил 2117 миллиардов баксов. Мы затмили показатель 2008 года и в настоящем рублевом выражении», - говорит газете Взор старший экономист «Центра развития- ГУ-ВШЭ Валерий Миронов.
Но темпы роста российской экономики замедлились до 1% в крайнем квартале прошедшего года. «Многие причины указывают на возможную рецессию в 2014 году, пусть и маленькую. В обрабатывающей индустрии было падение выпуска еще в прошедшем году - это предвестник кризиса. Зарплаты чрезвычайно долго росли скорее производительности труда. Идет отток капитала. Толика российской экономики в мировой составляет 2,88%, но далее мы можем начать эту долю снижать, так как темпы роста российской экономики уже во 2-ой половине года были ниже темпов роста мировой экономики. Министр экономического развития Улюкаев именовал это "красноватой зоной", - говорит Миронов.
"Угроза Великой рецессии 30-х годов, естественно, есть. На крайней конференции МВФ была выдвинута гипотеза, что возможен десятилетний период низкого роста мировой экономики. Россия сильно зависит от нее, от наружного спроса на сырье, который не будет расти в случае десятилетней рецессии в продвинутых странах", - соглашается Миронов.
Но, по его мнению, у России есть способности для того, чтоб к 2019 году также возвратиться к росту экономики. "Мы можем поменять структуру спроса и прирастить темпы роста при стагнации мировой экономики либо при ее низких темпах роста. Нужно отыскать сектора, которые будут иметь огромную упругость по отношению к динамике внутреннего спроса и будут меньше брать завезенные из других стран продукты. В данном случае, ежели наружные рынки растут на 2%, то наши эластичные отрасли в два раза скорее - на 4%. А на данный момент выходит напротив: сырья на один и этот же темп роста экономики употребляется меньше и меньше, так как идут процессы энергозамещения либо подмены российского сырья. Потому на 1% роста мировой экономики наши сектора растут только на 0,2-0,4%", - считает старший экономист из "Центра развития" ГУ-ВШЭ.
По его словам, России как члену ВТО нужно занять не оборонительную, а наступательную позицию. При помощи механизма Глобальной торговой организации нужно избавиться от дискриминации на наружных рынках по отношению к российской продукции. "Там просто принимают сырье, но попробуй выйти с обрабатывающей индустрией, обвинят в чем угодно", - говорит Миронов. Во-2-х, нужно снять бюрократические препоны и понизить кредиты для бизнеса.
"Ежели хорошо употреблять механизм ВТО и создавать условия для скорого и беспрепятственного возникновения новейших компаний, в том числе малого и среднего бизнеса, взамен закрываемых старенькых, тогда, как указывает опыт, 2-3% наилучших компаний из всех отраслей выходят на наружные рынки. Пусть не с готовой продукцией, а с комплектующими, упаковкой, деталями и т.д., но они должны продавать это в больших размерах, необходимо встраиваться в мировые цепочки добавленной стоимости", - разъясняет Смирнов.
Но МЭР до этого времени оперирует неверным, по его мнению, подходом, который был разработан английским экономистом Давидом Рикардом еще сначала 19-го века. Ведомство делает отраслевые стратегии, выделяет локомотивные отрасли. "Но политика поддержки экспорта обязана быть не отраслевой, а ориентирована на фаворитные новейшие компании во всех отраслях экономики. Пока действий в этом направлении нет", - говорит собеседник газеты Взор.
С иной стороны, правительство в прошедшем году уже предприняло некие меры по улучшению вкладывательного климата и поддержке бизнеса. А именно, заморозили рост тарифов естественных монополий на этот год, решили сделать необыкновенную экономическую зону на Далеком Востоке, где должны исключить бюрократию и коррупцию. "Ранее о таковых кардинальных мерах не задумывались", - показывает Миронов.
Заморозка тарифов уже в этом году даст эффект - на 1% сумеет замедлить уровень инфляции. "Далее нужно понизить ставки по кредитам - этого можно достигнуть в течение 2-3 лет", - считает собеседник газеты Взор.
По его словам, средняя рентабельность в обрабатывающей индустрии составляет 8%, тогда как средняя ставка по кредитам - 11-12%. Ежели понизить на 3% ставку по кредитам за счет понижения на 3% инфляции, тогда банки сумеют выдавать дешевенькие кредиты и пойдет экономический рост.
"Другими словами нам необходимо понизить инфляцию с сегодняшних 6,5% до 3%. За счет заморозки тарифов на три года этого можно достичь", - говорит экономист. При всем этом, чтоб естественные монополии, имеющие силу и влияние, не саботировали решения правительства по заморозке тарифов на пару лет, их нужно демонополизировать, считает он. "В 2000-2001 годах была программа разделения Газпрома на два Газпрома, чтоб они друг дружку сдерживали. У МЭР была не плохая программа диверсификации экономики. Эти планы лежат, но про их запамятовали в период больших цен на нефть", - говорит Миронов.